Младенчество человеческой души

Наши дети. Они приходят на этот свет, долгожданные и неведомые, таящие в себе загадку и невысказанное знание, кот орому нам предстоит у них научиться. Они смотрят на этот мир недоуменно и доверчиво, улыбаются, озаряя все вокруг светом любви, и порой горько плачут, как будто расстались с чем-то самым дорогим и важным. Они похожи на ангелов и даже лепечут на каком-то неземном прекрасном языке.

Они приходят в нашу жизнь, чтобы изменить ее и приблизить нас к той Вечности, от которой они посланы в наши дома, в наши души, в наши судьбы.

В тот самый таинственный момент, когда две невидимые клетки, отцовская и материнская, две вселенные, встречаются, чтобы положить начало новой жизни, в этом мире появляется новая человеческая душа.

Нашим детям трудно поначалу привыкать к законам нашей жизни. Они пока вне ее, еще свободны от всяческих границ и запретов, они еще не ведают греха.

Они без слов, своим трогательным лепетом пытаются объяснить нам что-то. Но как часто мы или не слышим их, или не понимаем, или не знаем, как важно то знание, с которым они к нам пожаловали. Они начинают учиться нашему, земному языку и постепенно овладевают им настолько, что могут объяснить нам самые простые свои потребности и поделиться своей радостью.

Мозг новорожденного ребенка развивается стремительно. Он с такой скоростью овладевает информацией, что и за всю последующую жизнь человеческий мозг, даже если он постоянно активно трудится, не может сравниться с активностью мозга младенца. Обучаемость трехлетнего ребенка — удивительный феномен, который позволяет человеку в рекордные сроки овладевать таким объемом знаний, какой он за всю последующую жизнь едва ли осилит. Расхожая фраза: «Все дети гениальны» — имеет прямой, научно обоснованный смысл.

Как скоро мы начинаем обманываться на их счет, полагая, что эти глупые, несмышленые, неумелые и неуклюжие капризули целиком зависят от нас, от нашего желания и нашей воли! Мы полагаем, что эти маленькие пришельцы, так похожие на нас или наших близких, — всецело наша собственность, полученная нами бесплатно, а значит, не требующая особых церемоний.

Господь дает нам ребенка на сохранение, питание, воспитание, попечение и заботу. Но точно так же и ему, маленькому члену нашей семьи, Он вверяет нас. Не случайно многие родители признаются, что появление сына или дочери изменило и их, и семейный уклад, и отношение к жизни, изменило круг общения, помогло во многом разобраться.

Почему же мы, родители, нередко забываем о том, что этот маленький человек — полноценная личность, уважать которую мы должны точно так же, как уважаем всех окружающих нас людей? Он просит рассказать, объяснить, помочь, научить — у нас не хватает времени, у нас маловато терпения, и где нам взять смирения? Ребенок приучает нас смирять гордыню и проявлять терпение, так, как того требует от нас Господь!

«Он капризничает, хнычет, не слушается! Он своевольный, упрямый, он нас всех измучил, нервы все измотал!» — это ваши слова?

Новорожденный человек никогда не капризничает, потому что он еще не знает, что капризами можно добиваться своего. Просто не умеет по-другому сообщать о своей боли, о страхе, о необходимости ему помочь иначе, как только криком. Пройдет совсем немного времени, и неуслышанный и непонятый детский плач будет звучать все реже и реже, потом он превратится в молчание, пока не сменится глухим и молчаливым подростковым отчуждением!

Подрастая и развиваясь, ребенок становится упрямым и своевольным. Как с ним тяжело! Но хотим ли мы, чтобы наш ребенок, покладистый и безвольный, безропотно исполнял волю любого человека, встретившегося ему на пути?

Вы не замечали — ребенок охотно слушается и подчиняется, если мы внятно объясним ему нашу просьбу? Он только не желает беспрекословно и бездумно выполнять чужую волю. Но разве мы сами, взрослые, не таковы?

Ребенок, как первооткрыватель, исследует океаны и материки человеческих отношений. Система запретов — как граница между государствами. Строгие запреты — как граница между сушей и бушующим океаном. Система церковных ограничений и табу — как граница между небом и землей.

Как трудно бывает не уступить ему, этому маленькому, беспомощному, любимому! Дети, которые видят мягкотелость и непоследовательность взрослых в вопросе «можно или нельзя», привыкают требовать и добиваться своего во что бы то ни стало. И как трудно бывает им потом, когда жизнь все равно столкнет их с запретами, но в более жесткой, если не жестокой форме.

Система церковных запретов, основанная на Заповедях Божиих и выработанных веками законах благочестия, с младых ногтей учит человека подчинять тело и душу духовному началу. Даже маленькие дети понимают, сколь высока степень свободы человека, который отделяет от себя страсти, прихоти, влечения и телесные желания, подчиняющие его порой до полного порабощения.

В храме сразу видно тех детей, которые привыкли к службе. Мама, еще нося во чреве, приходила в церковь, молилась, исповедовалась, причащалась Святых Христовых Таин. Дитя, еще находясь в теплом океане материнской утробы, слышит, что происходит вокруг, переживает радость, если радуется мать, пугается, если тревожится мама.

В душе матери живет молитва — и ребенок получает самое необходимое питание для своей души, которая помещается пока еще в беспомощном и непослушном тельце. Молитва помогает матери и успокоиться, и справиться с родами, и ощущать гармонию и душевное равновесие, и стойко переносить трудности, связанные с первыми месяцами жизни малыша, ведь постоянное богообщение позволяет человеку спокойно и бесстрастно преодолевать любые испытания. Если с первых дней своего земного существования младенец слышит молитву, он более спокоен и менее тревожен, а значит, поводов для крика у него не так уж много. Молитвенное единство матери и ребенка — тайна, которую объяснить трудно, но которая многим понятна без всяких объяснений.

Следствием такого единства становится глубинное взаимопонимание, которое не может иссякнуть с годами.

В храме сразу видно и тех детей, с которыми родители не общаются или — что почти равнозначно — общаются лишь на уровне исполнения прихотей или приказаний. Такие дети не слышат молитвы, которая звучит в храме, не слышат родителей и уже забывают голос Божий, который вел их в первые месяцы земного пути. И вместо чистой детской молитвы, которую с такой радостью принимает Господь, мы видим суету и нетерпение, следствием которых является непонимание того важного, что происходит вокруг.

Ребенок учит родителей чистой молитве — если только ему не мешать…

Дети воспринимают веру безоговорочно, — так, как и должна восприниматься вера, без исканий и сомнений, без дискуссий и метаний. Они приникают к вере, к этому чистому источнику, и жадно пьют знания о Христовой истине, как живую святую воду.

Ребенок, воспитанный в христианской семье, значительно более ответственно и вдумчиво подходит к жизни. Знание о разрушительной силе греха, об обновлении покаяния, о живительной силе причастия Святых Христовых Таин делает душу ребенка невосприимчивой к растлевающим влияниям, которые со всех сторон направлены именно на неокрепшие умы детей и подростков. Западная модель общества потребления выхолащивает из человека стремление к высокому и вечному, оставляя ему земные инстинкты и животные потребности. Дети, с младенчества привыкшие к богообщению, видящие примеры святых, имеют возможность сравнивать и выбирать. Но жития святых и подвиги мучеников, с одной стороны, и пошлые картинки ужастиков дети видят благодаря взрослым!

Детей до семилетнего возраста Святая Церковь приравнивает к ангелам. Это не значит, что все дети одинаково благополучны и лишены пороков. Но ведь пороки они наследуют от нас, от своих родителей, бабушек и дедушек. И вместе с этим тяжелым наследием хорошо было бы передать им и наше стремление к совершенствованию, настрой на покаяние и исправление.

Маленькие, озорные, смышленые, веселые, любознательные, шустрые, подвижные, ласковые, беззащитные, — этот маленький народец живет среди нас, помогая нам стать мудрыми, благородными и добрыми.

От нас это требует и работы над собой, и внутренних перемен. Значительно проще отмахнуться от того, что за нами неотступно наблюдают внимательные, все подмечающие детские глаза, и продолжать быть такими же ленивыми, небрежными, грубыми и черствыми. Мы в присутствии своих детей хамим своим родителям, неуважительно отзываемся о соседях, вступаем в перепалки с незнакомыми людьми, с которыми сводят нас конфликтные ситуации. Мы опаздываем, врем, сплетничаем, не держим слова, хитрим, притворяемся и злорадствуем. Мы грубим нашему ребенку, отталкиваем его, одергиваем, обзываем, немилосердно наказываем, не выполняем своих обещаний, забывая, что… он нам ответит. Обязательно, со всей неизбежностью ответит — и еще похлеще и побольнее. Только не сегодня! Он ответит нам тогда, когда мы уже забудем все обиды, нанесенные ему, будем расположены к общению с ним, вспомним о том, что достойны всяческого почтения, будем нуждаться в его помощи и понимании…

Наши дети. Они уходят от нас, одинокие и непонятые. Они, как нищие странники, не нашедшие приюта под нашим кровом, уставшие от мелочной опеки и лицемерных нравоучений, уходят в стаи сверстников, таких же отверженных и не получивших того, в чем так остро нуждались. Они живут по законам звериной стаи, и потом так трудно вернуть их домой. Там, где вы уже бессильны что-либо изменить, раскинуты сети, которые с легкостью ловят эти бесприютные души в плен иллюзорной красивости — гася стремление к высокому, в царство вседозволенности — заменяя этим стремление к свободе. Душа молчит, пока тело предается искушениям блуда, пьянства, наркомании, протеста и противодействия миру «предков». Они еще так недавно были детьми! Но как много уже утрачено… Привыкнув к убийственному грохоту «музыки», к матерщине, к пивной удали, они уже не слышат ваших просьб и даже угроз. Отчуждение перерастает в глухую вражду, и постепенно семейный очаг становится полем непрекращающейся битвы, в которой не бывает победителей.

Получая в руки маленькое существо, которому от роду всего несколько часов, загляните в будущее — оно так близко, оно в его руках, которые так беспомощно сжаты в крохотные розовые кулачки, и оно во многом зависит от вашего внимания, терпения и любви.

И не забудьте, глядя в это сморщенное, незнакомое, но уже такое родное лицо, заглянуть в глаза Вечности и поблагодарить Того, кто доверил вам это чудо — нового человека, пришедшего в этот мир.

Софья Всеволожская.